Дом шалунов - Страница 22

Ах, как хотелось бы Жене быть мальчиком! Она вот уже четвертый год проводит среди маленьких пансионеров и не умеет и не хочет играть с девочками. Верховая лошадь тоже ведь совсем «мальчиковское» удовольствие, но Женя знает, что отказа ей в нем не будет.

И, наконец, третья мысль, самая странная и самая любопытная.

Вот уже две недели, каждую ночь у нее под полом слышатся какая-то возня и глухие шаги в подвале, и всегда в один определенный час — около двенадцати ночи, как раз в то время, когда весь пансион погружается в тишину и сон. Женя по секрету сказала уже об этом старой няне Федосье, которая вынянчила их с Марусей и теперь жила кем-то вроде экономки в пансионе дяди. Няня Федосья только руками замахала на Женю.

— Молчи! Молчи, матушка! «Он» не любит, когда о нем говорят громко, — произнесла она шепотом, едва выслушав Женину тайну.

— Да кто же это, няня? — не унималась Женя.

— Да «он»! Домовой-батюшка! Неужто не знаешь?

— Кто?

— Домовой!

— А что это такое за птица, няня? — не отставала Женя.

— Ой, не птица это, девонька, а дух. Весь мохнатый-мохнатый, с рогами и с хвостом, вроде зверя. А иной раз лицо у него будто человечье бывает, только темное, как земля. Он больше в конюшне живет, промеж лошадок, а иной раз и под полом, в подвале. Кого полюбит, того во время сна мягкой ладонью гладит и грезы сладкие навевает, а не полюбит, так, чего доброго, задушить может. Берегись!

— Все это чушь, няня, глупости! — расхохоталась Женя. — Все это одни выдумки деревенские. Никаких домовых нет на свете! Уверяю тебя!

Старуха обиделась.

— А коли так умна, что никому верить не хочешь, то и не лезь с расспросами к няньке! Умница-разумница какая нашлась! Старуху учить! — сердито заворчала она.

Жене ясно припомнился почему-то сейчас весь этот разговор с няней.

«А вдруг и впрямь у них домовой в подвале, — пронеслось быстрее молнии в голове девочки. — Кто же, как не он, там под полом стучит, бегает, возится и точно рычит даже»? Крысы не могут так шуметь. Крысы маленькие. Да и потом крыс у них в доме и в заводе не бывало, насколько помнится Жене.

— А что если пройти в подвал и посмотреть? В подвал ведет крошечная дверка. Для того, чтобы попасть к ней, надо выйти на крыльцо и пробежать немного по садовой дорожке. Все очень просто. Совсем даже просто! — мелькает в голове Жени. — Пойду непременно! — решает проказница. — Если услышу опять возню в подвале, обязательно пойду и увижу, узнаю, какой-такой домовой бывает.

И она снова стала мечтать о прелестной гнедой лошадке, которую она попросит дядю подарить ей в день рождения.

Женя так ушла в свои мечты, что не заметила, как пролетело время.

Глухо и мерно отбили в соседней комнате стенные часы двенадцать ударов.

— Уже полночь! Как скоро! — удивилась Женя и вдруг вздрогнула.

Под полом спальни послышались чья-то беготня, прыжки, глухое рычанье и возня. Кто-то тихо ахнул, и — все смолкло.

* * *

Женя вскочила с постели, набросила на плечи накидку, проскользнула в коридор, оттуда на террасу и выскочила на крыльцо.

Светлая ночь охватила ее студеным дыханием. Ветер вздувал парусом длинную ночную сорочку и трепал густые косы девочки. Но Женя не боялась ни холода, ни ветра. Она пронеслась по дорожке и очутилась у двери подвала. И вдруг остановилась как вкопанная и даже протерла глаза, как бы желая убедиться, не спит ли она.

Дверца подвала, всегда плотно прикрытая, теперь была раскрыта настежь.

Дверца была в аршин вышиною, и, чтобы попасть через нее, приходилось лечь на землю и ползти в подвал так, как вползают обыкновенно собаки в свою конуру.

Женя постояла с минуту в нерешительности — ползти или нет?

Несомненно, ползти очень неприятно. Из подвала глядела на Женю жуткая, черная мгла. Слышались какие-то странные дикие звуки. Кто-то страшно хрустел зубами и возился в углу.

Но ей непременно хотелось разузнать, в чем дело.

— Посмотрим, что там за домовой такой возится и правду ли говорила няня! — произнесла она почти вслух и отважно поползла прямо вперед, в темноту черного подвала.

Что-то шарахнулось в темноте в сторону и, прежде чем Женя могла опомниться, больно впилось в ее плечо.

Луч месяца как раз упал в эту минуту в темное подполье, и испуганная девочка увидела черное мохнатое существо, больно схватившее ее за плечо зубами, но тотчас же отскочившее назад.

В тот же миг что-то блеснуло перед глазами Жени. Подвал осветился. И она тихо ахнула при виде того, что представилось ее глазам.

* * *

Спичка вспыхнула и прорезала светом темноту. Чья-то рука протянула огарок к спичке, и в подполье от зажженной свечи стало светло.

Женя увидела белокурого мальчика и черную собаку. Мальчик сидел на старом чемодане и кормил мохнатую собаку, которая радостно махала хвостом, время от времени отскакивая в сторону Жени.

— Котя!

— Женя!

— Кудлашка!

— Гам! Гам! Гам!

Вот так история!

Вот так домовой в подполье!

— Как ты сюда попал с Кудлашкой? — изумленно спрашивает Женя и, морщась, потирает плечо. — Ведь Кудлашка пропала две недели тому назад! Как же все это?

— Известно, пропала! — важно отвечает Котя. — Известно, пропала, коли я ее сюда перетащил и здесь все время прятал от всех. День она здесь одна сидела, а ночью я ей еду приносил, кости, которые собирал после обеда, да хлебушка, да воды. Выпускал погулять на волю, а потом опять запирал.